2014.08.07

Тема приватизации государственной собственности в Беларуси обсуждается с момента получения ею независимости. Тем более что наши соседи ее провели в широких масштабах. И отношение к этому вопросу самое разное: от категорического неприятия, отношения к ней как к форме коррупции до возведения ее либералами в ранг панацеи от всех бед нашей экономики. От оценки предпринимателей как "вшивых блох" до веры, что только частный предприниматель способен рационально управлять капиталом.


Приватизация: продать и проесть
В рамках нашей "белорусской модели" всегда предполагалось, что частный капитал (желательно иностранный) заполняет лишь небольшие ниши, неинтересные или непосильные (нет технологий и специалистов, слишком капиталоемкие, др.) для госсектора. Изначально не допускалось и мысли об их конкуренции. Считалось, что частник должен находиться под жестким патронатом государства. Предполагалось, что такой патронат обеспечивает согласование интересов государства и предпринимателя.

Такой подход основывался на неявном предположении, что все предприятия, при адекватном управлении, способны выживать и развиваться. Начисто игнорировалось, что в рыночной экономике так не бывает (предприятия живут и умирают, даже крупный бизнес не застрахован от разорения), что изначально в техническом плане наши сильно уступали западным конкурентам, после развала начала 90-х страдали от недокапитализации и недостатка оборотных средств, не контролировали свои рынки сбыта. Это было только недостатком, пока конкурировать приходилось в основном с россиянами и украинцами, чьи предприятия находились в схожем положении. И стало для многих приговором, когда на российском рынке прочно обосновались западные, корейские, а потом и китайские компании.

Ситуацию усугубило систематическое изъятие ресурсов промышленности на общегосударственные нужды и нужды социальной политики. Как напрямую, так и через установление специальных цен и через недозаложенную амортизацию. Инвестиции государства частью были неэффективны, частью – просто недостаточны. Как результат – часть отраслей просто погибла, а отставание от конкурентов многих предприятий за 20 лет только выросло. Такова цена отсутствия у страны промышленной политики.

Конечно, в принципе, возможно любое предприятие сделать конкурентоспособным или провести его перепрофилирование. Теоретически. Но у нас некому даже реальный план работ подготовить, и для каждого предприятия – своя сумма необходимых инвестиций и свои сроки их окупаемости. Сегодня очень часто для государства и суммы неподъемны, и сроки – за пределами разумного. И на всех у государства заведомо недостаточно ресурсов.

Сегодня, в условиях острой потребности страны в модернизации и недостаточности ресурсов для ее финансирования, стремительной деградации части небольших предприятий, валютного дефицита, власть пытается привлечь частный капитал, свой и иностранный, к решению проблем страны. И, в частности, запустить процесс приватизации для решения текущих проблем. Правда, безуспешно: реального спроса на активы белорусских предприятий, да еще если им предстояло функционировать в рамках "белорусской модели", нет и не предвидится.

Сама по себе приватизация как продажа права собственности на капитал предприятий или его часть никакого криминала не несет. Поскольку означает просто смену формы капитала на денежную. Но в постсоветских условиях два ее аспекта оказались наполнены криминалом: куда направляется выручка и по какой цене ведутся продажи.

Что касается направления выручки. Сразу исключим из рассмотрения вопросы откатов и прочего криминала: это вопросы прокуратуры. Главное: я уже писал, что считаю недопустимым направление выручки от приватизации на текущие нужды. Даже самые неотложные.

Есть национальный капитал, и есть национальное богатство. Национальное богатство доходов не приносит, но пользуемся им мы все. Частью национального богатства является национальный капитал, частный и государственный, те ресурсы, которые вложены, чтобы приносить доход. Который идет и на потребление, и на содержание национального богатства, и на его увеличение.

Национальный капитал, накопленный трудами предыдущих поколений, принадлежит и нам, и нашим внукам. И права (по крайней мере – морального) тратить его на текущие нужды правительству никто не давал. Почему Б. Обама, при необходимости, вынужден выпрашивать разрешение своей администрации тратить сверх запланированного, а наше правительство считает возможным тратить национальный капитал по своему усмотрению? Одна эпопея с ледовыми дворцами чего стоит!

А сколько национального капитала потратило наше правительство за 20 лет? Во что обошлась стране "белорусская модель"index.php?

Визуально – дорого. А объективно – анализа нет. И никто не собирается его проводить. А объем работы тут большой: по каждому предприятию – своя сумма недозаложенной амортизации, нет методик оценки морального старения разных видов оборудования, проводившаяся иногда по стране переоценка фондов весьма условна. Как результат – неизвестно, каким капиталом располагает госсектор. Этим, по крайней мере, Минэкономики затрудняет оценку эффективности его использования.


Больной вопрос
Но самый криминогенный вопрос – цена продаж.

Проблема в том, что объективной оценки стоимости промышленных активов не может быть в принципе.

В рыночной экономике каждый хозяйствующий субъект имеет и капитал, и капитализацию. Капитал определяется как сумма вложений и определен достаточно объективно. Даже у нас, проведя определенную работу, посчитать его можно. Капитализация рассчитывается исходя из сложившегося уровня прибыли. (В Европе норматив – 6%, т. е. капитализация – среднегодовая прибыль, умноженная на 16,66.) Считается, что если капитализация выше капитала – предприятие хозяйствует эффективно. И стоимость предприятия определяет не его капитал, а его капитализация. На этом и основаны спекуляции фондовой биржи.

Но это там, у них, капитализация что-то отражает объективное. Там не приходит в голову держать неиспользуемое оборудование (вдруг понадобившееся всегда можно купить), содержать излишнюю численность. Потому у нас в год чистая прибыль не превышает в среднем 1% от капитала. Посчитанная на ее основе капитализация будет в разы отличаться от стоимости капитала.

Возникает столь любимая нашим чиновником ситуация, когда только его решение определяет стоимость приватизируемого предприятия: можно - исходя из стоимости капитала, можно – из балансовой стоимости (где стоимость основных фондов, учитывая неизвестно как начисленную амортизацию, определена произвольно), можно – исходя из капитализации. И под каждое решение можно подвести обоснование. Сформирована база и для коррупции, и для навешивания на, в общем-то, простую сделку каких угодно обременений.

Спроса нет
Короче говоря, государство наше не готово к приватизации. Сначала неплохо бы навести порядок в учете, разобраться, что мы имеем. И что желаем получить в результате приватизации. А пока приватизационные планы правительства, как и холдингостроение, больше всего похожи на спихотехнику: желание передать ответственность за управление угробленными бездарным управлением предприятиями кому-нибудь. Хотя бы и частнику.

Не только правительство не готово к приватизации. Еще меньше к масштабной приватизации в Беларуси готовы рынок и покупатели.

На рынке Беларуси спроса на промышленные активы просто-напросто нет. Та небольшая потребность в производственных площадях, которая есть всегда, легко закрывается текущими продажами предприятиями излишних площадей и новостройками (которые зачастую дешевле). Рынка оборудования вообще нет. А уж на то оборудование, что стоит на приватизируемых предприятиях, спрос вообще ничтожен.

Не готовы к масштабной приватизации и потенциальные покупатели. Иностранные – поскольку мировой кризис в разгаре, все правительства пытаются заменить аутсорсинг на инсорсинг, втягивают производства и рабочие места, а не экспортируют их. Да и не могут, в целом, наши предприятия ничем этих инвесторов привлечь.

Для собственных – инвестиции в производство без деятельной поддержки государства не имеют экономического смысла.

Поясню ситуацию аналогией.

В стародавние времена на территории Беларуси и Балтии жили балтские племена. Жили охотой и собирательством. Часто голодали. Предания говорят, что иногда ели друг друга. Постепенно на территорию мигрировали земледельческие славянские племена. И также постепенно на всей территории земледелие стало основным способом добывания пищи.

А ведь приходилось готовить почву, пахать, сеять, ждать урожая. Да и урожаи были невелики, а риски неурожаев при колебаниях природных условий велики очень. Но все эти заморочки компенсировались намного большей надежностью получения пищи, чем охотой и собирательством.

Аналогия в том, что в торговле, в сфере услуг, в недвижимости работают "короткие деньги": вложил, прокрутил, вышел с прибылью. В организации производства требуются "длинные деньги": пока сформируешь конкурентоспособное производство, пока отладишь его и отработаешь сбыт. И выходить в случае чего непросто. Только в отличие от перехода "охота - земледелие" в сегодняшнем мире с его глобализацией любые инвестиции в производство вовсе не гарантируют прибыль.

В гайдарономике предполагалось, что такая тенденция действует на любом рынке. В частности, предполагалось, что накопления в торговле и сфере услуг (как и накопления коррупционные) со временем перетекут в реальный сектор.

Схема, может, и работала. Лет 50 назад, и не на постсоветском пространстве. В сегодняшней Беларуси шансов у нее – никаких.

Во-первых, готовить производство на базе "убитого" госпредприятия, обучать и переучивать кадры, готовить сбыт достаточно долго. Пока подготовишь производство - придут китайцы, и ниша на рынке, под которую готовил, может захлопнуться. Такой риск очень велик.

Во-вторых, деньги еще не все. Потенциальному инвестору, даже с опытом работы в советские времена и опытом торговли, не обязательно удастся выстроить конкурентоспособное производство. Отвертка-упаковка - еще не производство. Первоначальный период убытков или незначительной прибыли может быть и большим.

В-третьих, ему надо эти риски и заморочки? Накопления вполне надежно можно прокрутить и в недвижимости, и в торговле. В конце концов, в дурацких депозитах Нацбанка. Зачем ему рисковать?

В-четвертых, больших накоплений в стране и нет. В мире межотраслевой перелив капиталов осуществляют банки. Но и белорусские, и российские банки к такой работе просто не готовы.

И, в-пятых, на белорусском рынке предложение и аренды, и продажи и площадей, и оборудования уже превышает спрос. Увеличение предложения через масштабную приватизацию бессмысленно. Если не проводить ее по бросовым ценам.

Гайдар, объясняя причины проведенной его правительством варварской приватизации, заявил, что правительство не могло управлять идущей вразнос экономикой. Наше правительство тоже демонстрирует неспособность справиться с экономическим кризисом. И тоже заговорило о приватизации. Неужели российский, украинский опыт ничему не научил? Или желание попользоваться процессом приватизации пересиливает и здравый смысл, и чувство ответственности перед страной?

 Александр Обухович специально для TUT.BY